В сочельник, 24 декабря (в католическо-протестантской версии), весёлый выдумщик Владимир Спиваков провёл в Светлановском зале Дома музыки роскошный «Рождественский бал-2005». Формат этой программы был скопирован с балов-концертов Венской Оперы (о чём свидетельствовал и состоявшийся после окончания вечера Венский VIP-банкет, для гостей которого были обязательны смокинги, а для дам — вечерние туалеты). Тем же, кому вообще удалось попасть в этот вечер в зал, можно сказать, крупно повезло. Все билеты были давно раскуплены, несмотря на сильно кусающуюся цену.

К концертам такого рода Спиваков шёл много лет, сочетая в своих предновогодних программах популярную классику с танцевальными ритмами и «музыкой хорошего настроения» — штраусовскими вальсами и джазовыми хитами. На этот раз он, кажется, добился своего рождественско-новогоднего идеала. Полистилистическая панорама вечера начиналась «Мессией» Генделя и заканчивалась знаменитыми танго Астора Пьяццоллы и американскими мелодиями «White Christmas» и «Happy New Year» в исполнении Ларисы Долиной. В такой вечер каждый из слушателей мог, по словам ведущего Святослава Бэлзы, «стряхнуть с души пыль повседневности и омыть её в роднике чистых звуков».

Конечно, у наиболее строгих критиков может возникнуть вопрос: сочетаются ли жгучие ритмы аргентинских танго с величественными мелодиями хоралов Генделя и Баха; музыка, игравшаяся в барах Буэнос-Айреса и музыка храмов человеческого духа? Ответ: почему бы и нет? Да, Гендель велик. Но и Пьяццолла по-своему также велик. И быть в одном ценностном ряду им вполне уместно.

Фрагменты из музыки мастеров барокко исполняли в первом отделении вечера певцы Академии хорового искусства Виктора Попова в сопровождении «Виртуозов Москвы». Открыл программу баховский хорал «Иисус, моя радость» в переложении дирижера Юджина Орманди. После прозрачного баховского хорала — готическая лава «архитектуры, ставшей звуками». Могучий Гендель: «Аллилуйя» из оратории «Мессия». По-библейски грозно звучащий хор. После мягкого, приглушённого света предшествующего номера это было сиянием, слепившим взор. Виртуозное соло трубы, гром литавр, колоссы генделевских хоровых массивов. Торжество и экстаз!

Ушёл хор — и в центре подиума появился рояль. Это была изюминка нынешней программы: фортепианный концерт Моцарта Es-dur (К.271, 1777 год) в исполнении «Виртуозов» и солиста — Леонида Чижика, известного джазового виртуоза, живущего в Германии. Шесть лет тому назад Чижик уже был в Москве: выступал в Большом зале консерватории с программой «Моцарт. Джаз. Чижик. Ямаха». И на этот раз он продолжил «оджазирование» Моцарта.

Перед пианистом — ноты, он играет, вглядываясь в строчки клавира. Моцарт — по нотам, импровизация — по вдохновению. Зазвучала (хочется даже сказать — зажурчала) музыка. Поток светлых, легких, «утренних» звуков, изящные пассажи. Потом рисунки стали октавными — в мажоре, миноре. Звучит первый, немыслимый в ХVIII веке, альтерированный нонаккорд — то, что называется в джазе barbershop harmony («парикмахерское созвучие»), с «переченьями», с блюзовой грязцой. «Зацепившись» за него, пианист начинает свой импровизационный эпизод. Играет в стиле stride, распространённом в 20-х годах прошлого века, — левая рука равномерно отсчитывает басы — аккорды аккомпанемента, правая — декорирует этот гармонический «частокол» прихотливо синкопированными мелодическими узорами. Импровизация небольшая — две-три минуты, после чего, зацепившись за подходящий ритмомелодический оборот, пианист плавно возвращается к Моцарту. Часть вторая — медленная, трёхдольная. Полифонические узоры, мелизмы, форшлаги, гаммообразные взлеты. Мягкая, печальная кантилена. И неожиданно — как прыжок в сторону — сдвиг и новый виток импровизации. Только на этот раз никакой полётности, музыка неспешна, задумчива. И очередной «пограничный» аккорд, позволяющий легко войти в прежнее звучание, вернуться к изящному рококо. Финал в запредельно быстром темпе. Это уже не легко журчащий ручеёк, а стремительный, бурный поток. И в третий раз почти незаметная смена светотени и красок: только что век был ХVIII — парики, камзолы, шпаги, как вдруг мы уже в веке ХХ — самолёты, радио, магнитофоны.

Потом было ещё одно отделение — с молодыми солистами, стипендиатами Международного благотворительного фонда Спивакова: саксофонисткой Асей Фатеевой и аккордеонистом Никитой Власовым. Ася проникновенно, чистым, полным звуком исполнила Концерт для гобоя и струнных Доменико Чимарозы в версии для саксофона-сопрано. Никита блеснул в четырёх танго аргентинца Астора Пьяццоллы, в том числе в знаменитом «Oblivion».

А в заключение показала мастерство эстрадная и джазовая звезда Лариса Долина. Для обычных посетителей на этом вечер закончился. А VIP-персоны продолжили его — с шампанским под музыку вальсов Штрауса и аргентинских танго.

Аркадий Петров

«Культура» (от 12 января 2006 г.)