Дистанции огромного размера

— Пожалуйста, только не спрашивайте, как ему наш город, — умоляюще шепчет пресс-секретарь Челябинской филармонии перед встречей с музыкантом, и мы поначалу беседуем о грандиозном туре, который был приурочен к 20-летию Совета Федерации Федерального Собрания.

В отличие от многих московских коллег Владимир Спиваков не боится российской глубинки. Вот и в этот раз своим принципам не изменил, добрался аж на Дальний Восток — Хабаровск, Южно-Сахалинск и даже заветный Магадан.

— Пришлось пропустить Комсомольск-на-Амуре: там затопило театр, вода поднялась на девять метров. Горько было на это смотреть, — вспоминает Владимир Теодорович. — Из иллюминаторов, когда мы пролетали, были видны только крыши домов, все было буквально покрыто водой. Пострадали люди, а ведь впереди зима. Мы уже решили, что средства от концерта переведем в Комсомольск-на-Амуре. Выясним, кому что нужно. Не люблю, когда отдаешь и не знаешь, куда потом все исчезает. Надо, чтобы отправленные средства дошли до адресата. Как говорится, разделенное горе — это половина горя.

Были и положительные впечатления: в Красноярске и Новосибирске построили новые залы.

— Очень понравилось в Бурятии: чудесная атмосфера, народ очень дружелюбный, любит музыку, переполненные залы, ездили, конечно, в буддистский храм, смотрели на нетленное тело, как полагается. Я почувствовал, что корни буддизма дали свои плоды: в воздухе прямо чувствуется какая-то благодать. Так что захотелось даже туда вернуться.

Компенсация за пристрастие

И все-таки роковой вопрос прозвучал. Не всех, видать, успели предупредить. Однако маэстро встретил его без раздражения, хотя город ему посмотреть не удалось: прилетел — и сразу репетиция, а после концерта — в самолет и в путь. Тем не менее челябинскую публику помнит.

— Денис Мацуев меня уговаривал сюда приехать и сыграть с ним сольный концерт, но пока еще не уговорил, но может быть, — признался маэстро, а еще рассказал о переписке с бывшей челябинкой, ныне живущей в США, композитором и пианисткой Лерой Авербах. — Она должна была прислать мне партитуру, но что-то случилось с почтой. Я думаю об этом, хотелось бы, чтобы наши пути пересеклись.

Кстати, досужие умы вполне обоснованно могут заподозрить Спивакова в пристрастности. Говорят, в свое время тур был сформирован и первоначально Челябинск в заветный список не попал, но благодаря героическим усилиям культурного министра области и пристрастиям самого маэстро справедливость была восстановлена.

— Концерты такого уровня у нас бывают не так уж часто, огромная благодарность — за то, что вы приехали, — министр культуры Алексей Бетехтин вручил большому гостю позолоченный кубок, выполненный златоустовскими умельцами.

— Какая красота! Напоминает чашу евхаристии, — Владимир Теодорович с удовольствием взвесил кубок в руке и бережно уложил в футляр.

Уральские самоцветы

— А что стало с карамановской партитурой, которую вы потеряли в Барселоне? Мы ее когда-нибудь услышим? — улучив минутку, достаю «козырь» из рукава.

— А вы откуда знаете? — лукаво прищурил глаз музыкант.

— Сеня Сон рассказал (пианист Сеня Сон в интервью «ВЧ» рассказал, что он случайно обнаружил в Барселоне утерянную партитуру Алемдара Караманова, которую тот посвятил оркестру «Виртуозы Москвы». — Авт.).

— Московский международный дом музыки проводит фестиваль духовной музыки, он проходит в январе, после всех праздников. В прошлый раз я исполнял «Реквием» Караманова, замечательное произведение. Думаю, что и эту партитуру, которую посвятил нам Караманов, мы непременно сделаем, просто пока еще руки не дошли. В свое время Шнитке говорил про него: «Мы все талантливые, может быть, а Караманов — гений», это не шутка — получить такое признание.

— А как часто вы исполняете именно такие, не известные широкой публике произведения? И как формируете репертуар?

— У нас есть интересные современные композиторы — Невский, Курляндский, Десятников, Мартынов, помимо этого есть множество западных сочинений, которые по каким-либо причинам не звучат. Надо соблюдать некий баланс, потому что, если только современную музыку исполнять, не так много поклонников у нее пока еще найдется. К сожалению, очень часто большие композиторы идут впереди своего времени, правда, таких величин, как Прокофьев, Шостакович, Стравинский, Рахманинов, в обозримом будущем не вижу. Поэтому эту музыку нужно давать такими вкраплениями, как уральские самоцветы.

О брендах и приоритетах

Бренд «Виртуозы Москвы» известен всему миру уже больше трех десятков лет.

— Все-таки 30 лет — это срок. Оркестру нужна «свежая кровь». Берете молодых?

— Конечно. Правда, молодые уже лет 10 — 12 отработали, кризисный семилетний период преодолели… Знаете, почему семь лет? Есть русская поговорка о пуде соли, так вот как раз за семь лет столько и съедаешь.

— И никого за это время не увольняли?

— Нет. Лучше совсем не брать, чем потом увольнять.

— Владимир Теодорович, а каким образом у вас распределяются приоритеты? «Виртуозы Москвы», Национальный филармонический оркестр России, Московский международный дом музыки, благотворительный фонд…

— Вы можете сказать, если у вас много детей, кого вы любите больше? Нет? Вот и я. Хотя внимания больше уделяю, наверное, филармоническому оркестру, просто потому, что он моложе, это младший брат, ему только десять лет. А «Виртуозам» в следующем году 35.

— Как вам удается держать физическую форму, восстанавливаться? Что или кто вам помогает?

— Вы мне помогаете, вы, люди, публика. Когда я понимаю, что меня ждут, забываю об усталости.

— А спорт?

— Конечно, тоже помог.

— А сейчас нет возможности?
— Если будете четыре часа дирижировать, то это хороший экзерсис. Зубин Мета на вопрос об отдыхе однажды ответил: «Я отдыхаю в адажио симфонии Брукнера…» Но я так не умею. Разве что когда готовлюсь к новому сезону, ищу ноты, перебираю материал, чтобы выбрать, познать и полюбить.

Кисть вместо лобзика

— А можно вас о ваших дочках спросить? — робкий вопрос на личную тему.
— Можно, конечно, — улыбается маэстро и сам начинает рассказывать: — Они все учились музыке. В 16 лет старшая, Екатерина, сказала, что ее больше интересует кино. Я считаю, что у каждого человека в жизни должен быть свой выбор. Теперь она работает в Нью-Йорке, пишет сценарии, стихи, снимает клипы в одной из американских кинофирм. Средняя дочь, Татьяна, стала актрисой, училась в Париже на государственных курсах, поставила несколько спектаклей, и ее даже несколько раз приглашали в Авиньон на фестиваль. Третья дочка, Анна, проявила способности к джазовому пению, сейчас она учится вокалу, делает первые шаги.

— А Саша, племянница, которую вы воспитываете после смерти сестры?
— Сашенька нашла себя в гостиничном бизнесе, ну должен же быть в семье хоть кто-то, кто сообразит, как выписать чек.

— Часто собираетесь семьей?
— Летом мы всегда вместе отдыхаем. В августе я не принимаю никаких предложений, откуда бы они ни приходили, этот месяц посвящаю только своим близким.

— Есть ли какое-то увлечение? Раймонд Паулс, например, любить поработать лобзиком.
— Лобзиком, как Паулс, не пользуюсь, честно вам скажу, ключом на 16 — тоже, но все остальное могу делать. Правда, левую руку стараюсь беречь. А вообще мне бы хотелось продолжать рисовать, сейчас не имею возможности, но тоска есть по этому.